Andreas Kisser в недавнем интервью для французкого Loud TV ответил на вопрос, повлияла ли недавняя смерть его жены Патриции на решение SEPULTURA завершить творческий путь: «Да, конечно. Определенно. Патриция, моя покойная жена, умерла два с половиной года назад [из-за] рака. Процесс был очень болезненным, очень трудным, конечно, как вы можете себе представить, но это был открытый опыт, познание себя, своей семьи, новые возможности поговорить о жизни из-за смерти. Бразилия — одно из худших мест для смерти. Многие люди забыты обществом, проходят через те же проблемы с раком, очень тяжелыми болезнями и прочим. И я создал новое движение, чтобы вдохновить и побудить людей в Бразилии говорить о смерти во многих аспектах, об эвтаназии, о самоубийстве, о помощи при самоубийстве, о паллиативной помощи, особенно потому, что в Бразилии мы все еще развиваемся в этом направлении, потому что моя жена, она получила паллиативную помощь и все такое. Мы были привилегированы, потому что у нас есть медицинская страховка и все такое. Но у большинства людей в Бразилии её нет. Поэтому мы начали это движение, эту кампанию, фестиваль [Patfest], музыкальный фестиваль, который мы проводим уже два года. Я только что провел третий фестиваль, чтобы собрать средства для людей, которые предоставляют паллиативную помощь в фавелах [бедные районы Бразилии] в Рио, для очень бедных людей, которые забыты обществом, и в то же время стимулировать людей говорить о смерти. Я понял, что смерть — мой самый большой профессор. Я так много узнаю о жизни, потому что уважаю бренность. Мы не можем это контролировать. Мы все умрем. Вы умрете. Вот эта видеокамера умрет. [Смеется] Любое электронное устройство в конце концов перестанет работать. Такова жизнь. Мы не можем выбирать. Что мы можем выбрать, так это жить моментом. Интенсивность настоящего гораздо выше, если вы уважаете бренность. Если вы идете в кино и у него нет конца, то нет смысла, нет послания. Книга, всё, что вы делаете в своей жизни, работа, это интервью — всё должно быть закончено. Мы мыслим поэтапно — начало, причина и следствие; начало, середина и завершение. И это жизнь. Давайте уважать это. Давайте не будем пытаться жить вечно, искусственный интеллект, роботы и всё такое прочее. Давайте будем людьми и будем уважать бренность, уважать смерть». Далее он отметил, что горе — это долгий и сложный процесс, который имеет свое собственное расписание, и что мы должны продолжать жить, пока скорбим. «Для меня это был очень удивительный опыт общения с моей семьей, моей женой и SEPULTURA. Это что-то очень уважительное, что мы даем себе, - уважение к настоящему и к той жизни, которая у нас есть. Конечно, это очень сложная ситуация, очень болезненная, много грусти и печали, скорби, но в то же время во всем есть своя красота. Мы должны поговорить о смерти со своей семьей, о последних желаниях, о том, как мы будем делить деньги для тех, кто останется, о документах, которые нужно подписать. Люди думают, что если говорить о смерти, то случится что-нибудь страшное и всё такое. Всё совсем наоборот. Наступает мир и покой. А Патриция, моя жена, говорила о смерти постоянно. Как о чем-то совершенно обычном. Она говорила: «Когда я умру, пожалуйста, не забудь мою подушку. Не забудь мое одеяло. И надень мне на ноги носки и пижаму, потому что я не хочу замерзнуть». И мы все смеялись над этим. Но когда она умерла, мы так и сделали. Я не могу объяснить словами то чувство, когда исполняешь желание любимого человека. Простые вещи, совсем простые. И это приносит тебе мир. Это приносит понимание. Это приносит чувство благодарности за то, что она была частью нашей жизни на протяжении стольких лет. У меня трое детей [от нее], и огромная часть того Андреаса, которым я был раньше, умерла вместе с ней. Но я открываю в себе еще одного, который выходит из этого состояния. Это очень — я не знаю, как это описать — удивительный опыт. Это то, что есть. Такова жизнь. Давайте жить, пока мы живы. Жить — значит заботиться о себе до последней минуты. Вот почему паллиативная помощь вступает в игру». Он подчеркнул важность паллиативной помощи, чтобы обеспечить тяжелобольным необходимый уровень ухода в нужное время, чтобы они могли максимально использовать каждый прожитый день. «Я был потрясен, когда услышал от врачей в Бразилии, когда всё это происходило с моей женой, что лишь в небольшом проценте больниц Бразилии есть паллиативная бригада. Я подумал: «Какого черта, чувак? Как вы работаете? Вы импровизируете или просто позволяете пациентам умереть, или просто [даете им] морфий? Паллиативная помощь — это всё. Медицина в целом должна быть паллиативной, заботящейся о нас самих. Все мы в своей жизни сталкиваемся с болезнями, и нам приходится с этим справляться. Например, COVID. Мы справляемся с ним. Мы учимся справляться. Болезнь не исчезает, но мы учимся справляться с ней. И это тот тип мышления, который нам нужно изменить, особенно в Бразилии, и чаще говорить о смерти, как я уже сказал, об эвтаназии, о самоубийстве с посторонней помощью и о многих других вещах, о которых большинство бразильцев даже не подозревают, не думают что это возможно, в то время как наши соседи в Эквадоре, в Чили или Аргентине гораздо более продвинуты в этих вопросах. То же самое в США, то же самое в Европе, например в Швейцарии или Бельгии, в разных местах. Не знаю, как во Франции, но, по-моему, там уже прошла или еще идет дискуссия... В Португалии в последнее время тоже. Так что нам нужно стимулировать людей в Бразилии говорить об этом, по крайней мере, вести дискуссию, чтобы мы могли продвинуться вперед как страна и улучшить наш процесс умирания. Мы действительно можем многое улучшить. Мы можем много работать и постепенно улучшать этот процесс. Но он развивается. Последние три года после фестиваля я публично рассказывал о своем опыте, говорил о своей жене и обо всем, что произошло, в интервью и прочем, во время фестиваля и так далее, и мы чувствуем, что ситуация улучшается. Так что мы очень рады, что смогли превратить наше семейное горе во что-то живое, такое позитивное и вдохновляющее, по крайней мере, нашу семью и меня. И это развивается, так что посмотрим». На вопрос о том, будет ли он в будущем уделять больше времени разговорам о важности паллиативной помощи и организации мероприятий по повышению осведомленности и сбору средств на развитие хосписов и паллиативной помощи, Andreas сказал: «Я надеюсь на это. В будущем у меня будет больше времени, это совершенно точно, чтобы заниматься этими вопросами, уже без SEPULTURA, без всех этих гастролей. Конечно, я буду продолжать работать с музыкой, с разными группами, в разных ситуациях, с саундтреками или другими проектами, кто сейчас знает. Я по-прежнему много изучаю музыку, особенно акустическую гитару. У меня так много разных идей. Но сейчас я не хочу принимать никаких решений. Я хочу наслаждаться тем, что я делаю сегодня, следовательно, жить настоящим. Но просто осознавать возможности, чтобы когда придет время принимать решение, я был немного более готов к тому, чтобы знать, что делать. Но здорово, что мы сейчас находимся в этом [прощальном] туре и наслаждаемся моментом. Это фантастика». Патриция Киссер умерла 3 июля 2022 года, на следующий день после своего 52 дня рождения, от рака толстой кишки. У неё и Andreas'a остались трое детей. Пара была вместе больше тридцати лет.