«Здравствуй, дорогая Доминия!
Вчера я сходила на ёлку, и решила написать письмо Деду Морозу. Но подумала, что Дед Мороз уже не станет его читать, а ты мои письма читаешь всегда, поэтому пишу тебе. Меня немного беспокоит, с какой стремительностью нас стал покидать сегодня дух новогодних праздников и волшебства этих зимних дней. Некоторые также описывали это как ощущение Духа Рождества, но что бы то ни было, оно теперь истаивает, все отчетливей демонстрируя свое отсутствие, и давит пустотой, которую, как оказывается, совершенно нечем заполнить. Я вижу, как люди вокруг меня старательно выдавливают из себя те капли положенного веселья, которые специально приберегли как горсть мелочи на самый черный день, и этот день, наконец, настал...»
Глупая затея, это письмо, да? Но глупее ли поступков тех, кто, растеряв всю веру в волшебство, тем не менее, продолжает год за годом спекулировать на этой теме в канун праздников? С подчеркнутым цинизмом описывая порочность новогодних похождений Дедушки, мечтая убедиться только в одном: что он далеко не идеален, что и у него есть тайные грешки, и что он предаст нас в нашей наивной вере в него. И люди, переодетые Дедом Морозом делают все для этого, разыгрывают целые представления, чтобы, по крайней мере, эта мечта исполнилась, и мы убедились бы воочию в своих подозрениях. Однако не режет ли вам слух слово «нам»? Мне — режет, потому что я не из тех, чей цинизм был описан выше. Тогда — «вам»? Но вы, читающие эти строки, и, убеждена, не отрицающие волшебства в глубине души, тоже не заслуживаете таких обвинений. Выходит это — «они». Таинственные «они», которым всегда найдется место в глубинах нашего страха. На чем же он зиждется? На неизвестности. Воображение с готовностью разворачивает перед мысленным взором самые безрадостные и угнетающие картины грядущего. И как несмело приоткрывает завесу, когда дело касается радости и счастья: эти эманации кажутся настолько нестабильными, что их якобы можно спугнуть и моментально обратить в несбывшееся, одним только легким подозрением в неудаче. Зато в наихудший исход всегда верится с готовностью. Откуда, скажите, берется вот эта слепая вера, вера в то, что Зло неизменно и незыблемо в своей стабильности, а Добро так эфемерно и зачастую даже пошло, являя себя среди людей?.. Многие ли способны рассказывать о том, что когда они были счастливы, то улыбка раскраивала физиономию на манер уродливой маски китайского демона, а тело плавало в розовом желе, пуская попой пузырики, и не почувствовать себя при этом идиотом? О да, внешние проявления счастья своей неприглядностью не идут ни в какое сравнение с эстетикой демонстрации скорби и мизантропии: ах, сколько еще заговоров раскрыли бы на НТВ, попади им в руки эти два абзаца...
Так о чем это я?.. Было ли весело на метал-ёлке в Орландине?.. Вы шутить опять? Никто не потрудился и притвориться. Ведущие — в том, что претендуют на роли Деда Мороза и Снегурочки, им ведь предстояло всего лишь разыграть среди зрителей по паре билетов на будущие концерты Napalm Death и Theatres Des Vampires. Зрители — что они достаточно пьяны для того, чтобы позволить заинтересовать себя дурацкими конкурсами на поедание банана и раздевание: пара неадекватов нашлась, и зрителям было скорее неудобно, чем весело наблюдать за их демаршем на сцену. А я — что хочу сегодня стать свидетелем выступления кого-то еще, кроме Vergeltung и Dominia. Тем более, и музыканты не утруждали себя притворством, будто ожидают от клуба своей части чуда — хорошего звука. Деструктивный настрой и.о.Д.Мороза достиг своего апогея в момент, когда выяснилось, что он не в состоянии выговорить название группы Vergeltung. Рядом монтировавший свои музыкальные железячки Лекс, недоуменно покосился на ведущего, и пришел на помощь: «Фе! Название начинается на «фе». Что?.. А дальше?!.. Фер-гель-тунг. Группа называется «Фергельтунг»
Один мой приятель, басист, москвич, любит отпускать в адрес всех питерских музыкантов этакий «комплимент»: «Они все там — блэкеры! А кто не блэкеры, тех уже просто вылечили». Что самым непосредственным образом можно применить к Vergeltung, в анамнезе которых числится такой симптом, как участие в Azeroth. “Ну сколько можно припоминать?!» — возмущались они, вытравливая гидроперитом последние отголоски черного цвета в своих волосах. И напрасно, кстати. Залогинишься как блэкер однажды, и свободен: репутация будет работать на тебя пожизненно, автоматически окрашивая каждое телодвижение в суровые нордические тона. В противном случае — открестившись, простите, придется заниматься «подкрашиванием волос» регулярно. Если обратиться к конкретике, имелось в виду простое: что удивляло в Vergeltung всего год назад, теперь уже изрядно подрастеряло свежесть. Вот это все — визг синтезаторов, грохот гитар, знаменитое «гитарно-барабанное искоренение» — вообще ничто при отсутствии собственного настроя музыкантов, той предельной концентрации, которой они умеют выстреливать в зрителя, перекраивая пространство и время долями секунд, отпущенными на вспышку сверхновой. Сегодня было очевидно, что космосу надоело сиять мириадами, поэтому придется временно повисеть на орбитальной станции и послушать, как Лекс травит байки про социал-индустриальную свалку эпохи. В принципе, тоже ничего занятие, если бы не приведшая меня на порог отчаяния история, как Лекс перестал верить в Деда Мороза, когда тот на его глазах отметелил двух мужиков у ларька в новогоднюю ночь.
По итогам сета оглохшая, расстроенная, я ожидала, чем же меня станут добивать: «Ну, вот сейчас и Доминия лажанет с таким же настроем пару раз под занавес, и можно считать себя на сегодня свободной». И что же?!.. Истинно говорю вам, я бывала на концертах Доминии десятки раз, я могу судить об увиденном, и достаточно давно взяла себе это право, но не брала при этом намерения как-то выгораживать эту группу и расточать в ее адрес пустые дифирамбы. А уж сидя дома перед монитором, и подавно способна вякать на предмет сомнительности музыкальных достижений Доминии, зарядившись снобистским скептицизмом от щедрот родного ресурса Darkside.ru. И вдруг — верите? Мне явилось настоящее чудо. Увидев Доминию после некоторого перерыва в графике посещения их концертов, я была потрясена. И впредь, категорически не рекомендую кому бы то ни было отзываться о творчестве Доминии в критическом ключе до того момента, пока не увидит живое выступление группы. Как, с другой стороны, словами описать волшебство? Чудо, и все. Эта сущность, Доминия, она каким-то образом перемолола людей, выходящих с ее именем на сцену. Нет больше там людей: нет обретающего просветление в страдании Росы, нет скрипача Каспера, обладателя ярчайшей харизмы, нет даже Папы, хотя его барабаны по-прежнему и пытаются перекрыть громогласностью большинство звуков. Никто из них уже не имеет значения, они, наверное, ничего особенного и не делали, всего лишь отпустили себя, забыли о себе, но теперь попробуй, отключи у Росы микрофон, и он — что? Расстроится, позволит выбить себя из колеи? Да он будет рвать себе связки и легкие так, что вы не сразу и поймете в чем подвох, но только не сдастся, и огонь не погаснет.
Нет людей, остались только протуберанцы, исходящие, проистекающие из светила, и человекоподобные образы, в которые обращает их наш разум, чтобы воплотить в реальном мире. Но нет и никакого такого реального мира там, где воплощается в звуке волшебство Доминии. Прошлое, будущее — все сливается в единственную точку в пространстве, ту, которой являюсь я, зритель, и вся Вселенная сейчас — моя душа. Зазвучала песня “In Black”, и глаза мои наполнились слезами, и это один из случаев, когда мне вовсе не стыдно в подобном признаться. Пока звучала песня, на сцене, в музыке и жестах, повсюду присутствовала специфическая аура, настроение, которое хочется описать как «эпос о королях и надгробиях». Невольно вспомнилось о том, что Роса большой поклонник My Dying Bride, и вот чей дух пожаловал сегодня на вечеринку с призраками. Это присутствие было сыграно Росой очень трогательно, деликатно, и возникло как отголосок или тень робкого признания столь любимой им группе. Была к концу сета пара новых песен: тяжести больше, мелодичности меньше. В этом своем стремлении «утяжелиться», Доминия напоминает Мэрилин Монро: у нее был врожденный дар нести людям радость, а она всю жизнь страдала от того, что в ней не видят «серьезную» актрису. Справедливо и то, что концертная «доза» Доминии заменяет собой сеанс плача навзрыд: потом чувствуешь себя полностью обновленным, с легким сердцем, светлым и ласковым ко всему угрюмому миру, который ни в какую не хочет ответить нам по-детски искренней радостью в Новый год, такой, чтобы захотелось крикнуть «Ух ты!» Потому и возникла необходимость написать об этом не Деду Морозу, а Доминии, уж она-то поймет, я знаю...
Выражаем благодарность Infinity Concert Agency за предоставленные аккредитации.
Kurgan
MAX DE SADE
Sever
alpokus
Комментарии могут добавлять только зарегистрированные пользователи.
Вы можете зарегистрироваться на сайте или залогиниться через социальные сети (иконки вверху сайта).