AMON DüüL II «Tanz der Lemminge» (1971) : DARKSIDE.ru

Краутрок – музыка для неподготовленного слушателя довольно странная. Однако были и такие его представители, которых считали странными даже со скидкой на данный жанр, поскольку они, например, не страдали болезнью минимализма, свойственной авангардному року Германии, и исследовали прогрессивные ландшафты с бóльшим тщанием.
Началось все в 1967 г., когда в Мюнхене образовалась коммуна из 13 человек, среди которых особенно был заметен экс-джазмен, гитарист и скрипач Крис Каррер. Члены коллектива провозглашали себя пацифистами и хотели на концертах сочетать свободную импровизацию с другими видами искусства. Странное название Amon Düül появилось в результате объединения двух имен – египетского бога солнца и якобы персонажа из какой-то турецкой книги (хотя клавишник Хаусманн в одном из интервью упомянул канадскую пластинку «Томми», что, впрочем, возможно, было шуткой) – и было выбрано с целью соригинальничать, не пользуясь при этом английским или немецким языком.
Осенью 1968 г., накануне выступления на фестивале «Essener Sonntag», в коммуне назрели перемены, связанные с различным видением дальнейшего пути развития. В результате на фестивале отыграли уже две группы. Первая из них, сохранившая оригинальное название, была возглавлена Райнером Бауэром и ориентировалась на психоделический рок с политизированными текстами. К концу года, в ходе двухдневных джемов в студии, они записали материал на целых три альбома, которые были выпущены в течение трех последующих лет, после чего коллектив распался. Вторая же команда, Amon Düül II, стала детищем Каррера, пожелавшего играть более экспериментальную музыку. Его поддержали гитарист Йон Вайнцирль, клавишник Фальк Рогнер, ударник Петер Леопольд и перкуссионистка Ренате Кнаупе, хотя, признаться, играть эти ребята тогда только учились.
Уже дебютник «Phallus Dei» заставил говорить о рождении новой звезды психоделического рока, умело соединяющей в своем творчестве мрачность готики и замысловатость прогрессива. Еще интереснее получился второй альбом, «Yeti», уже двойной, поскольку любовь музыкантов к импровизациям в рамки одинарника уже просто не влезала.
Третья работа, известная за пределами Германии в основном под английским названием «Dance of the Lemmings», вышла в 1971 г. и вновь заняла два диска. Музыка еще усложнилась, но тут мы имеем дело скорее с заранее просчитанными конструкциями, нежели с безудержными импровизациями. Кстати, многие считают именно этот альбом вершиной творчества легендарных немцев. В составе в очередной раз произошли некоторые изменения, но наиболее интересным можно считать привлечение к записи Ала Громера (ситар) из Popol Vuh и американского джазового клавишника Джими Джексона (сыграл на органе, сделанном вручную лет за двадцать до записи).
Перед прослушиванием советую взглянуть на интересную обложку, где изображено нечто вроде гриба атомного взрыва, а также лошади, турбина самолета и головы известных людей. Кроме того, на внутреннем развороте поместили рубку космического корабля, а сзади – друидский лес. Рассмотрев эти рисунки, слушатель вполне может считать, что настроен на нужный лад.
1) «Syntelman’s March of the Roaring Seventies». Первая из трех сюит альбома (автор – Каррер) состоит из 4 частей, но при этом несколько страдает от отсутствия целостности. Несмотря на то, что сюиты продолжают концепцию заглавного опуса предыдущего альбома, инструменты скорее служат атмосферности, чем созданию чувства обреченности. Получилась, согласно http://www.scaruffi.com/vol3/amonduul.html, «дикая смесь из балетов Стравинского, повествовательных песен Боба Дилана и темповых изменений в духе Фрэнка Заппы».
a) In the Glassgarden. Постепенно усиливаются синтезаторные звуки – этакая смесь мерного боя часов и стрекота сверчков. Все затихает, и мы слышим нарастающие ударные, периодически выдающие маршевые проходы, и бас, а затем и две акустические гитары. На заднем плане протяжно гудят клавишные. В музыкальную палитру также вплетается исполненный на органе тихий хор («ааааа!»), а чуть позже и скрипка. Именно они остаются, когда все остальное смолкает.
b) Pull Down Your Mask. После маленькой паузы вновь играют акустические гитары и бас. Слышны и завывания электрогитары. Крис начинает петь: «После долгого вступления вы можете прослушать историю, которая произошла в бурные семидесятые в июле». Он рисует перед нами картину людей, у которых от перегрева, видимо, разыгралась фантазия. Орган продолжает имитировать бессловесный, но не немой хор, слыша который представляешь людей, стонущих от жары. В музыкальной интерлюдии между вокальными частями, начинающейся с короткого фрагмента (затем он повторяется еще раз) с ударными, прыгающими из одного динамика в другой, звучит скрипка под постанывания хора. Крис продолжает петь о появлении некоего цирка, в котором можно было увидеть восстающего из пепла Феникса, девятиголовую Гидру и большую птицу, которая ее схватила. Лирика Рогнера (на альбоме ее совсем мало) содержит различные ошибки (грамматические, орфоэпические) и часто кажется настолько бессмысленной, что вокал воспринимаешь просто как еще один инструмент в разнообразной музыкальной палитре. Дополнительный шарм звучанию придает и легкий немецкий акцент. В определенный момент музыка становится спокойнее за счет акустики в сочетании с клавишными (иногда, впрочем, они выдают что-то вроде сдержанного крика), а в вокале появляются нотки фальцета. Однако ударные стучат все интенсивнее, а на правом стереоканале радует своей игрой электрогитара. Вновь пауза, а затем мы слышим очень тихую акустическую гитару – сначала одну, потом две. Присоединяются бас и фортепьяно, а Крис поет слова, давшие название этой части: «Опусти свою маску, волк в овечьей шкуре». Этот зверь, как оказывается, «съел гнома с железной ногой», и его теперь ищет «союз стеклянного глаза»; и хотя кровожадный виновник платит полиции доллар в день, он все равно боится. Пожалуй, это один из самых интересных фрагментов, с органичным сочетанием вокала и инструментов (особенно акустической гитары, временами звучащей в испанском духе). С окончанием вокальной части вступает хор, вызывающий в воображении образ ангелов, но он вскоре затихает.
c) Prayer to the Silence. После очередной паузы слышны тихие африканские перкуссии, к которым присоединяются акустическая гитара и бас. Мелодия звучит около минуты, заканчиваясь на последней протяжной ноте.
d) Telephonecomplex. Мелодично вступает бас, следом появляется акустическая гитара, а также ударные и тихий орган, звучание которого постепенно усиливается. Прерывает мелодию удар по тарелкам. Затем отрывистые аккорды, сопровождаемые акустической гитарой и басом, несут нас дальше. После их повторения, теперь в сочетании с приглушенным фортепьяно и звуками, напоминающими зажигание спичек, бас начинает очередную мелодию, которую подхватывают акустика и ударные. Саунд становится прямо-таки танцевальным, а Крис повествует о некоем хозяине, который «с дьявольской ухмылкой» вытряхивает из трех мешков змей, крыс и толстых котов. Изменение мелодии сопровождается протяжными стонущими вокализами. Вновь резкие аккорды, вновь та же мелодия баса, но вокальная часть, с по-прежнему атмосферной акустикой, уже другая: «Теперь у тебя есть боеприпасы, амбиции тоже есть. Итак, тебе говорят направление. Сохрани вовремя лицо и спрячь ключ к разгадке». Есть тут и аллюзия на шекспировского «Макбета»: герой встречает ведьм, покупающих билеты, и они предлагают ему шутовской колпак, но вспомнить заклинание не могут. Музыку меняют забавные трели клавишных и шум моря (во второй раз даже слышны крики чаек), а Крис заканчивает свою нонсенс-песню: ведьмы заметили сигнал от своего хозяина и умчались на свою планету. По-прежнему гитары создают атмосферу, а ближе к концу вокальной части, становящейся все более странной, основной голос дополняется еще одним, тихо повторяющим что-то свое. Наступает очередная пауза, вновь бренчит гитара, к ней присоединяется тихо квакающая электрическая «сестра». Вступают ударные, и под эффектный бас и резвое фортепьяно электрогитара выдает соло – точнее два, поскольку в середине этого фрагмента гитары нет, но зато присоединяются африканские перкуссии. Инструменты играют вдохновенно и задорно, вроде бы не думая заканчивать, но внезапно гитара, звучащая уже так, будто ее накрыли одеялом, заполняет все вокруг, и под последний проход ударных все смолкает.
2) «Restless Skylight-Transistor-Child». Вторая сюита (автор – Вайнцирль) продолжительнее и состоит уже из 7 частей. Ее назвать цельной еще труднее – это скорее простое соединение разнородных, но зато весьма разнообразных фрагментов. Кстати, названия частей (впрочем, как и почти всех композиций альбома) полны некоего дадаистского нонсенса, не имея никакого отношения к музыке. Что касается текстов, то, по словам Йона, они показывают взгляд на человечество глазами внеземных существ.
a) Landing in a Ditch. Начинается сюита крещендо с повторяющегося гитарного риффинга (в духе Хендрикса), к которому присоединяются бас и ударные. Другая гитара периодически издает низкое гудение, а потом еще время от времени слышатся синтезированные звуки вроде тех, что исходят из горла человека, которого вот-вот вырвет. И хотя сравнение не очень приятное, на самом деле звуки эти довольно органично вплетаются в общую картину. Ровно через минуту после начала музыка внезапно прерывается, и мы слышим стук чьих-то ног и шорохи, словно этот человек что-то отодвигает и нажимает на какие-то кнопки, после чего раздается индустриальный вой, заканчивающийся хлопком, будто что-то закрыли.
b) Dehypnotized Toothpaste. После короткого вступления ударных начинает играть электрогитара в сопровождении эффектного баса. При изменении мелодии на заднем плане появляются тягучие звуки меллотрона. Заканчивается эта часть ударом по тарелкам под эхо тревожного органного аккорда.
c) A Short Stop at the Transylvanian Brain-Surgery. Еще до того, как затихает звон тарелок, электрогитара играет мелодию с привкусом индийской музыки. Впечатление усиливается, когда появляется ситар. Странно, что в названии упомянута Трансильвания, но, как я уже сказал, никакого отношения к музыке эти лингвистические изыски не имеют. На заднем плане тем временем вступает бас и цокают ударные. Какие-то звуки издает и меллотрон. В начале 4-й минуты наконец появляется вокал – теперь это Лотар Мейд, поющий о «плывущем под парусом хозяине всех сестер», который исчезает в дождь с «карманом, полным смеха». Также он задает вопросы типа «Видите ли вы, как люди плачут?» и «Видите ли вы, что происходит?». Постепенно общее звучание становится более плотным, периодически слышны тарелки, а в небольшом перерыве между вокальными частями появляется хор. Еще до того, как Лотар замолкает, музыка становится аморфной, напоминая сломавшуюся карусель, – тревожно звучат клавишные, стучат ударные, вокализирует загнанный в орган хор, причем каждый из этих элементов общей картины то выходит на передний план, то отодвигается на задний. В конце неприятный вой меллотрона заполняет все вокруг, а потом все постепенно затихает.
d) Race from Here to Your Ears. Эта часть в свою очередь делится еще на три.
I. Little Tornados. Вступает риффующая в духе фанка электрогитара, записанная так искаженно, что напоминает ползающую змею. Вскоре к ней присоединяются ударные и бас, с очень тихими клавишными на заднем плане. Вокал на этот раз представляет собой выкрики и различные голосовые извращения, которые тоже имеют сходство с вышеупомянутым пресмыкающимся, поскольку то приползают в динамик, то отползают от него. При этом слова на левом стереоканале отражаются эхом на правом – то полностью, то частично. Разобрать хоть что-нибудь невозможно, а в Интернете текста нигде нет. Тем временем журчание струнных, имитируемое меллотроном, все усиливается. Именно оно остается в конце данного фрагмента (в сопровождении тихого хора), завершающегося диминуэндо.
II. Overheated Tiara. Ударные делают проход, а после звуков, словно издаваемых засорившейся раковиной, они неспешно отбивают ритм в сопровождении дисторшированного риффинга и переливчатых клавишных, напоминающих арфу. Через какое-то время на левом стереоканале появляется солирующая скрипка, будто решившая посоревноваться с гитарой в способности риффовать. Когда все инструменты смолкают, несколько секунд звучит синтезаторный рев, тоже, судя по всему, принадлежащий к отряду чешуйчатых, но он быстро уползает.
III. The Flyweighted Five. Снова звучит хард-роковая гитара, к которой почти сразу же присоединяются тихо воющие клавишные, ритмичные ударные и спокойно бумкающий бас. После того, как все смолкает, фортепьяно на пару с электрогитарой выдает короткую мелодию «вот идет к нам великан» (образ возникает именно такой), заканчивающуюся несколькими фортепьянными аккордами.
e) Riding on a Cloud. После небольшой паузы звучит гитара на фоне ярких аккордов баса и тихого меллотрона. Затем звучание последнего становится более выраженным, а гитара начинает грустную мелодию. Присоединяется печальный бас, тихо стучат барабаны, периодически звенят тарелки (но ненавязчиво, чтобы не разрушить общее впечатление), а Лотар Мейд начинает петь прямо-таки в духе американских баллад, причем голос записан в основном на левом стереоканале. Этот текст откопать удалось: тут вам и приближающийся Аввакум, и стучащийся в дверь Синтельман (вспомнили почему-то о персонаже из названия первой темы). Присоединяются еще две акустические гитары, а в правом динамике появляется еще один голос – более писклявый и поэтому не особо приятный на слух. Это наша старая знакомая Ренате (единственный раз на данном альбоме), но в буклете она почему-то фигурирует под именем Генриетты Крётеншванц. Печальная песня о «рае» внезапно обрывается, а заканчивается данная часть сюиты так же, как и предыдущая (помните «великана»?).
f) Paralized Paradise. Тихо играет гитара, а когда звук становится громче, осторожно вступают ударные. Неплохо вплетен в общее звучание и бас. Вновь звукорежиссеры предоставили нам музыку, решившую притворяться змеей. Как видим, это весьма частая фишка, которая напоминает о моей юности, когда музыку приходилось слушать на не самом хорошем магнитофоне, и вот именно так все воспроизводилось, если требовалось почистить головку. Тем временем Йон что-то негромко вещает, причем голос тоже то приближается, то отдаляется. Если учесть, что запись кажется все хуже, то представляю, сколько народу, слушая этот альбом на кассете, думало, что у них что-то не в порядке с аппаратурой.
g) H.G. Well’s Take Off. Буквально за секунду до окончания предыдущей части вновь звучит риффинг а-ля Хендрикс. Решив, видимо, что собственных вокальных данных им мало, ребята пригласили еще и некоего Рольфа Цахера. Сначала мы слышим только сдавленный смех, а потом он говорит что-то на немецком языке. Параллельно слышится хихиканье, а потом хрипы, что очень напоминает ворону, у которой в горле что-то застряло. В музыку прокрадывается и акустическая гитара, но она быстро стихает. Заканчивается композиция диминуэндо тандемом двух электрогитар.
Вторая пластинка этого двойного альбома (сейчас он без труда влезает на один CD) является полностью инструментальной и, кроме того, импровизационной, в отличие от первой части. Также у нее есть собственное название – «Chamsin Soundtrack», поскольку композиции записали для фильма «Хамсин» (так по-арабски называют сухой знойный ветер из пустыни) режиссера Файта Релина (Veit Relin) – психоделической мелодрамы из жизни хиппи по мотивам романа Фридриха Шиллера «Мессинская невеста». Ко времени выпуска альбома картина еще не вышла, но позднее получила награду немецких кинокритиков именно за саундтрэк.
3) «The Marilyn Monroe-Memorial-Church». Третья монументальная вещь (автор – Рогнер) более всего похожа на импровизации предыдущего альбома. Это джем авангардного толка в духе раннего Pink Floyd. Нойзовые вещи такой длины часто создаются, чтобы поприкалываться – либо просто так («давай ты будешь делать это, а я – вот это, причем не думая, что за фигню мы вообще играем»), либо над слушателем («пусть все офигеют и скажут: “Ну и бред!”»). В данном же случае мы имеем более редкую третью причину создания таких опусов – желание исследовать новые уровни креативности. Аморфность и бессвязность композиции заметны с самого начала: гудит орган, стучат ударные, иногда какие-то ноты выдает фортепьяно или гитара. В начале 2-й минуты ударные вроде бы нащупывают ритм, но вскоре мелодия вновь распадается как карточный домик. Бесформенное создание фантазии немцев особенно радует тревожным органом, превалирующим над всем. Время от времени слышно нечто вроде отрыжки какого-нибудь монстра, что на фоне постукиваний, похрюкиваний и других трудно идентифицируемых звуков рисует довольно интересную картину. Если это, как заверяет название, происходит в церкви, то, видимо, аккурат перед тем, как из могил начнут вылезать зомби. Ударник, чтобы его не забывали, периодически дает о себе знать. Ближе к концу 8-й минуты звуковой коллаж становится тише, но ненадолго. Примерно на 10-й минуте ударные вновь начинают вести ритм (в духе марша), но затихают очень быстро, а потом выдают небольшой проход. Тем временем в музыке явственно слышны гитарные изыски, а затем и фортепьяно. В определенный момент все внимание сосредотачивается на нем, хотя играет оно очень тихо и временами заглушается ударами по тарелкам или взвывающими клавишными. На 13-й минуте ударник предоставляет очередное соло, которое длится меньше минуты, но затем вскоре возобновляется. И вот уже ударные начинают молотить (иногда весьма неистово), то усиливаясь, то затихая, то вообще останавливаясь или исчезая, в сопровождении аморфного фортепьяно и клавишных. К середине 18-й минуты все звуки постепенно смолкают, но через некоторое время клавишные и фортепьяно вновь возвращаются, только тут-то композиция и завершается окончательно.
Далее следуют три более короткие вещи, которые словно должны помочь слушателю отдохнуть от стольких наворотов остальных треков.
4) «Chewinggum Telegram». Стучат ударные (крещендо), риффует гитара, мелодию подхватывает бас. Полминуты спустя присоединяется вторая электрогитара, выдающая свои пассажи. На заднем плане совсем тихо звучат клавишные. Середина композиции представляет небольшое барабанное соло, сменяющееся аморфными гитарными звуками. Затем возобновляется начальная мелодия, а заканчивается эта вещь несколькими ударами по тарелкам.
5) «Stumbling Over Melted Moonlight». Бурчит гитара, ее поддерживает вторая, стучат ударные. Постепенно общее звучание становится громче и интенсивнее, здорово напоминая поступь какого-нибудь Годзиллы, а затем под сдвоенную гитарную игру в духе Хендрикса ударные ведут ритм основной мелодии. В середине музыкальная палитра сдабривается еще и органом, который постепенно оттесняет остальные инструменты, за исключением ударных, которые меняют рисунок исполнения и звучат так, словно их пропустили через какой-то фильтр. Чуть менее чем за минуту до окончания музыка уходит в диминуэндо, а спустя несколько секунд возвращается в крещендо, но всего на несколько секунд.
6) «Toxicological Whispering». А это уже настоящий блюз-рок. Крещендо знакомит нас с соответствующим стилю звучанием гитары, а также басом и ударными. Завывания второй гитары словно уводят от стандартного звучания и придают этой 8-минутной композиции некую психоделическую тревожность. Получился восхитительный тандем, на должном уровне заканчивающий это творение. После завершения диминуэндо еще долго не можешь понять, что альбом закончился.
Подведем итоги. Очень неплохой альбом, более ровный, чем предыдущие, в меру параноидальный и темный. В любом случае, прослушать его стоит любому ценителю различных течений прогрессивного рока, электроники, индастриала и т.д. Много интересного смогут найти и поклонники Хендрикса. В общем, это одно из тех произведений, которое можно порекомендовать очень многим, да только по вкусу придется оно, наверное, лишь жалкой горстке. В любом случае, не расстраивайтесь, если после первого раза вы не сможете вспомнить совершенно ничего. Заверяю, что, побывав в этом странном путешествии еще несколько раз, вы начнете воспринимать эту музыку гораздо лучше. Только не задумывайтесь, причем здесь «Танец леммингов». Не причем, родные мои, не причем!

Amon Düül II

« Tanz der Lemminge »

1971

CD Album

8

/10