Репортаж с концерта Amorphis (21 октября 2011) : DARKSIDE.ru

Тому, кто родился и вырос на Карельском перешейке, непозволительно испытывать к Amorphis что-либо кроме долженствующего восхищения. Если, короче, вы, ещё тусуясь в утробе, географически находились в Санкт-Петербурге или до нескольких сот километров к северу, включая добрую соседку-Финляндию, то холопайненовская (нет, совсем не о том человеке речь) ватага просто обязана оказывать гипнотическое воздействие на. Калевальные гости заезжают к нам уже третий год подряд (и это мы ещё не говорим о нескольких набегах в доисторическое время), а на концерты их ходят ровно одни и те же пять сотен. А что? И здорово, что так. Разве может оказаться какой-либо иной вариант приятнее болотного междусобойчика? (Ответ на этот риторический вопрос, разумеется, выглядит так: „Конечно, ведь с Amorphis приятно всё”.) Тем более, что исправно посещать аморфные представления хочется, и совершаться то будет до тех пор, пока шевелятся нижние конечности. Когда старость возьмёт своё, то вполне можно приползать на руках. Ну и в завещании, конечно, стоит указать последнюю волю: принесение усопшей тушки на восьмидесятую петербургскую гастроль — очевидно, что эти парни не состарятся никогда и взойдут на небеса исключительно в цвете юности и ослепительности своего таланта, а потому не стоит сомневаться — Amorphis ещё переживёт наш всех, и идея с посмертным освидетельствованием финно-угорского музнаследия не кажется столь уж фантастичной. Но шут его знает, как к подобной периодичности относится сама группа, но уж приписывать им лишние заслуги никак не получится — играли они с ощутимой ленцой, наваляв даже некоторое количество лаж… Впрочем, какая к национальному финскому чёрту разница, ежели тягучая, сказочная мироколица (атмосфера, сиречь — но зачем употреблять сотый раз потасканное словечко?) всё равно наваливается на зал, презрев любые технические минусы.

Хотя зачем забегать вперёд — давайте уж по порядку, с самого начала, пусть даже весьма трудоёмко выковыривать новые буквы для описания того, о чём знают все кругом; говорить о том, к чему не подобрать нужных слов — Amorphis, если уж он оказывает должное воздействие на нутро, то ощутить его надо собственными кишками, а подобные штуки, понятно, вербализации не поддаются. Хотя, конечно, поначалу всё походило на стандартное рокенролл-шоу: в получасовой промежуток от заявленного времени до формального выбега группы на сцену кто-то шебуршился у бара, кто-то познавал ассортимент предлагаемых сувениров в виде дисков по некоммунистическим ценам (лицензия! за! четыре! сотни!) и маек скромного дизайна — этот момент, предшествующий тому, ради чего все и собираются, обычен, привычен и тщательно изучен пребыванием на других мероприятиях. Но вот то, что происходит дальше, уникально для каждого артиста. Кто-то выпрыгивает из-за кулис, источая клубы дыма и огня; кто-то скромно выходит и присаживается на стульчик. Инструменталисты Amorphis выходят в дымном синем сумраке, скромно встают на означенных местах, а затем вылетает Томи Йоутсен — после приветственных процедур, считайте, зал на час с лихом переходит в его полное распоряжение.

Томи, конечно, лучшее, что могло случиться с группой после двухтысячных: он запросто разогнал ту хмурь, что оставил после себя спивающийся Паси, а кроме того оказался бесподобным фронтменом. Всё-таки довольно сложно сохранять один и тот же имидж, но каждый раз преподносить в его рамках что-то новое, а вот Йоутсен так может. Всё те же дурацкие дреды умопомрачительной длины и по-гусарски закрученные усы — от этих атрибутов избавиться сложно, зато к ним можно подобрать новые любопытные аксессуары. Вот, к примеру, микрофон — начав свою работу в Amorphis со скромного агрегата, Томи каждый тур менял его на новые конструкции и дошёл до громадины, в которую даже не сразу и поймёшь как петь, а удерживать одной рукой — то ещё испытание для бицепса. Ещё немного, кажется, и за масштабами собственных микрофонных амбиций сам замечательный Йоутсен перестанет быть различим. Ну, впрочем, не так важно куда петь, главное — как. И в этом аспекте Томи тоже выглядит безупречно — помимо сухих статистических данных о его манере играючи переходить с замечательного чистоголосья на внушительный утробный рёв, сложно не то что упомянуть — не понять! — что в пение Йоутсен вкладывает не одно лишь умение, но также и настроение и ту самую мироколицу (или колоземицу, — тоже неплохой такой термин), о которой чуть выше. Не нам, славянским жителям северо-запада судить о национальных суомских традициях, но ей же ей — от Калевалы в изложении дредастого красавца в черепной коробке ворочаются образы, способные поспорить с творчеством самого Галлен-Каллелы.

Но даже имея в наличии такую могучую личность как Томи, который, наверное, и в одиночку смог бы запросто и забористо оттарабанить целый концерт, Amorphis не был бы самим собой без бессменных Холопайнена и Койвусаари, гитарные хитросплетения которых выстилают ту почву, на которой после пышным цветом взрастает этот голосище. Правда, общую картину изрядно подгадил звук, который, будучи толерантным, можно назвать „затейливый” — ритм-секция основательно вырвалась вперёд, тогда как шестиструнная магия, напротив, была неприлично тиха. И всё равно — то совсем новые песни вроде „Song of the Sage”, то архивные извлеченцы типа „Greed” заставляли унестись куда-то к финским болотам, густо занавешенным вуалью голубики и тумана, — разве хоть одна из ныне живущих групп способны на такое же? Ой вряд ли. А вот что действительно вызвало негатив — реакция нашей родимой публики. Никакие звукопомехи не идут в сравнение с тем позором, когда в ответ на предложение, кинутое залу — спеть хором „House of Sleep” — доносится гнетущая тишина, прорезаемая парой голосов тех, кто всё-таки отчётливо представлял, куда пришёл, а также повизгиванием девочек, усердно вдавливающих позвоночник своих спутников в свою задницу, покачиваясь на мужественных плечах — эта часть аудитории вообще, кажется, основательно ошиблась мероприятием. Хорошо хоть финны оказались тактичными и сделали вид, что не заметили петербургский конфуз — мол, так и надо.

Удивительным, резюмируя, вышел концерт: если исхитриться и растащить его на косточки-составляющие, то окажется, что звук был плохим и всё такое прочее. Однако же, именно он смог сделать то, чего не смогли многие иные шумные и красочные перфомансы текущего года — заставить, цитируя один советский фильм, душу сначала развернуться, а потом обратно завернуться. Да и правда — как можно жить здесь, где совсем неподалёку носился Ёукахайнен и прочие калевальские „-йнены”, и совсем не впечатляться Amorphis? Да правильно — никак. И потому судьба такая уготована, ходить на их концерты до тех пор, пока шевелятся ноги…

Сет-лист: