СURRENT 93

Вначале под концептуальную музыку меня грузили концептуальной, в оранжевых тонах, рекламой концертов, которые будут проходить в клубе "Ikra" до конца года. Будучи слегка простуженным, я вскоре проникся мрачным настроением и захотел спать, тем более что зашел в зал одним из первых и слушал это неоклассическое милитари пополам с джазом уже целый час. Единственным развлечением было рассматривать кучу расставленных и наложенных на сцене инструментов: рояль, арфа с плюшевым мишкой на верхушке, аккордеон, флейта и еще две дуделки, две гитары, две скрипки, виолончель и небольшое многострунное гитароподобное устройство... Уфф, вроде ничего не забыл. А, еще пюпитр. И куча маленьких педалек и пультиков с проводами.

Примерно в полдевятого на сцену вышел невзрачный невысокий паренек в старых кроссовках и потертых джинсах, взял гитару... и зажег! (Не, ну, в смысле, не гитару, а вообще).

Меня всегда прет, когда я вижу то, что слышу. Когда я вижу все, что слышу, сиречь, отсутствуют записанные заранее партии, впечатление особенно сильное. Когда же я слышу что-то очень красивое и вижу, что исполняется это на одной единственной гитаре, я вообще прихожу в восторг. Отыграв сначала скучноватую композицию скорее эмбиентного плана, Бен Часни (представляющий в данном случае свой проект Six Organs Of Admittance) затем разошелся и начал рубить на гитаре вещи от проникновенных баллад и очень красивых соло до практически шумовых зарисовок. При этом колбасило его сурово, он то трясся в лихорадке, то начинал раскачиваться, широко расставив ноги, но резко успокаивался, подходя к микрофону. Впрочем, через час стало понятно, с кого он слизал часть поведения на сцене. Дэвид Тибет местами вел себя очень похоже.

Отыграв песни четыре или пять, паренек резко попрощался, в ураганном темпе повытаскивал провода из своих многочисленных педалек (которыми он, в том числе, даже зацикливал мелодии, чтобы на их фоне играть сольные партии) и буквально пулей вылетел со сцены. Я подумал, что он волнуется, чтобы не дай бог не испортить выступающим за ним звездам. Но через двадцать минут он водворился на то же место уже в составе Current 93. Странные все-таки музыканты у них в составе.

Несколько минут прошло в темноте и тишине, потом нам еще разик сообщили программу на ближайшие месяцы и попросили не курить, а затем на несчастную публику обрушилась индустриальная версия "Попкорна" на пределе громкости. Люди кривились и выражали недовольство, однако у меня сложилось сильное подозрение, что это придумано самим Тибетом, он вполне мог такое выкинуть, чтобы адекватно настроить публику. Тем более, что под конец композиции на сцену наконец-то вышли Current 93.

Группа выступала в количестве восьми человек. Никогда бы не подумал, что на этом пятачке уместится столько народу. Основной недостаток малой сцены в данном случае заключался в том, что даже стоя прямо рядом со сценой, часть музыкантов я видел очень плохо: неприметно устроившийся в уголке Уильям Бриз был почти постоянно закрыт виолончелью, в другом уголке столь же плохо было видно пианистку Майю Элиотт, скрытую собственным инструментом, а Саймон Финн шифровался за симпатичным сарафанчиком Джулии Вуд. Поэтому, в частности, я пропустил, как играли (делал это, видимо, Бриз) на том странном небольшом инструменте с кучей струн.

Прежде чем описывать концерт, опишу странную картину, которая быстро и устойчиво образовалась в моей больной голове при наблюдении поведения музыкантов...

"Жила-была семья, которая иногда устраивала сама для себя квартирнички. Почему она это делала, никто не знает, да и люди эти сами тоже не знают - так, по инерции, уже без малейшего интереса собираются и равно-душно отыгрывают партии. В центре комнаты устанавливают стул, и на него устраивается глава семейства с акустической гитарой (Саймон Финн). Устало прикрывая глаза, он равномерно бренчит по струнам в своей любимой позе - один ботинок поставлен на ребро другого. Рядом стоит хозяйка дома, оторвавшаяся на часик от плиты, в простом платье в цветочек с небрежно прихваченными парой резинок волосами (Джулия Вуд). Она играет то на скрипке, то на дудочке, а иногда просто садится и отдыхает в полной неподвижности. Чуть сзади рубится на гитаре сын-балбес (Бен Часни), который врет, что не колется, но мы-то лучше знаем, видели только что, как его трясло. Одна радость, что у него есть очень аккуратный, причесанный и со всех сторон положительный друг, который как раз удачно зашел со своей виолончелью (Джон Контрерас), может, повлияет на него в положительную сторону. Когда Карлсон, живший на чердаке, спился и умер, его вдова продала на рынке пропеллер и купила на вырученные деньги маленький аккордеон. И теперь, когда становится совсем тоскливо, забирается посидеть в уголке этой квартиры. Вот и сейчас она тихо играет, сидя в потертых красных клетчатых штанах, большими руками сжимая аккордеон, лицо полностью закрыто огромной копной торчащих во все сто-роны волос (Бэйби Ди). И только сумасшедший дядюшка из Малайзии, внезапно приехавший навестить родственников, прыгает вокруг них и вопит, увещевает, ругается, безнадежно пытаясь достучаться, так как единственный до сих пор не смирился, до сих пор так и не привык к нескончаемому звону кровавых колокольчиков..."

Действительно, довольно гнетущее и нервирующее впечатление производило нарочитое равнодушие, бесстрастность музыкантов, практически не меняющих поз во время исполнения той или иной песни. Только Тибет среди них был, на контрасте, клубком нервов, он трясся, жестикулировал, раскачивался, подскакивал прямо к краю сцены, и даже пустил слезу на "The Bloodbells Chime". Как и подобает главному действующему лицу, он вышел чуть позже остальных, одетый в серую домашнюю одежду (типа треников), в шлепанцах, которые тут же снял, со стянутыми на затылке волосами. Первым делом ему всунули портрет какого-то лысого человека и конвертик. Тибет порадовался, поставил портрет под рояль, но так, чтобы его было видно, и начал читать текст.

Как и ожидалось, много песен было с последнего альбома, но были и исключения, причем, как правило, при первых аккордах композиций со старых альбомов зрители начинали аплодировать. Особенно громко хлопали при первых звуках всенародно любимой "Gothic Love Song". Одна из песен была спета не Тибетом, а Бэйби Ди, кроме аккордеона ответственной еще и за арфу. Еще одна песня была исполнена, кажется, для того, чтобы дать возможность Саймону Финну ненадолго смотаться со сцены - знаменитая "детская песенка": "it isn't very good in the dark dark wood in the middle of the night where there isn't any light". На некоторых песнях со своей гитарой на полную врубался Бен Часни, и они получались более агрессивными, но не драйвовыми, а вот именно шумными, жесткими. Кстати, зрители стояли на удивление смирно, конечно, музыка не способствовала, но зная способность нашей молодежи рубиться под что угодно... Качество звука, кстати, было великолепным, у меня не просто нет нареканий, а напротив, есть вы-ражения благодарности звукоинженерам и всем остальным, за это ответственным. Пару раз за концерт Тибет читал строки без использования микрофона, и их было прекрасно слышно.

Собственно, про основную часть рассказывать особо больше нечего. Ну, разве что один из зрителей не удержался и пощекотал скачущему по мониторам Тибету голую пятку, на что последний сдержанно улыбнулся. Пер-вое отделение закончилось очередной песней с “Black Ships Ate The Sky”, музыканты сделали ручкой и ушли. Конечно же, зрители стали настойчиво аплодировать и, конечно же, музыканты не смогли перед этим устоять.

Выйдя на бис, Тибет первым делом сообщил, что у Майи Эллиотт день варенья, ей исполнилось 16 лет (а вы думали, сколько?) и зал дружно проскандировал вместе с музыкантами "Happy birthday to you". Получив от кого-то с верхних этажей внушительный букет, Майя так растрогалась, что забыла, что, собственно, группа собиралась исполнять. Под дружеский хохот зрителей Джулия наиграла ей на дудочке мелодию, и концерт ненадолго продолжился. Группа спела, кажется, еще что-то из “Soft Black Stars”, а затем исполнила знаменитую песенку про кузнеца, в начале которой Тибет отдал микрофон попеть какому-то энтузиасту в зале. После чего музыканты снова попытались отвалить. Но не тут-то было. Зрители хлопали. И хлопали. И хлопали. И были вознаграждены.

В первый раз в жизни я был на концерте западных звезд, у которого была вторая, так называемая "неофициальная" часть. Конечно, это отчасти обусловлено составом группы, ведь далеко не всегда каждый ее музыкант - это маленькая (а то и не маленькая) звезда сама по себе. Тем не менее, если бы концерт закончился на текущем этапе, он остался бы в памяти как хороший, качественный концерт - но и только. Именно вторая, "сольная" часть сделала его экстраординарным событием.

В третий раз взобравшись на сцену под громовые аплодисменты, Тибет расчувствовался и сказал что-то вроде "я себя сейчас чувствую, как Scorpions… помните, Парк Горького, все дела...", окинул взглядом музыкантов, сделал круглые глаза и шепотом повторил: "Scorpions". Затем они спели, кажется, “Sadness Song”, а потом Тибет пригнал на сцену кучу народа, собрав, видимо, всех не присутствовавших на сцене членов стаффа (в частности, там был весь такой в татуировках персонаж, который фигурирует на некоторых фотографиях группы, но кто это, я так и не выяснил) и под их хоровое "ла-ла-лалала-лалала" исполнил "Синие врата смерти". После чего группа стала, казалось бы, окончательно расходиться, по крайней мере момент был подходящий. Однако вскоре выяснилось, что один из музыкантов уходить совершенно не собирается. Саймон Финн продолжал сидеть себе на стуле и бренчать заключительные аккорды песни. Когда он, не прекращая играть, попросил Тибета пододвинуть ему микрофон поближе, я понял, что надвигается что-то интересное.

Саймон исполнил знаменитую песню "Jerusalem". Только ради этой песни, не побоюсь такой оценки, можно было бы прийти на этот концерт. Она произвела сильнейшее впечатление, энергетика и эмоциональность были просто невероятны. Зрители рыдали, уткнувшись носом в мониторы. Сам же Саймон заключительным аккордом порвал струну и собрался уходить. Однако зал шквалом аплодисментов и требовательными криками заставили его остаться. Вопреки фразе "это безнадежно", которую Саймон посто-янно повторял при перенастройке гитары из-за лопнувшей струны, он все же справился с этим занятием и исполнил еще одну, "Hiawatha", звучание которой, естественно, нисколько не пострадало от этой "пятиструнности".

Затем Саймона ненадолго сменил Тибет, временно взявший на себя обязанности конферансье, чтобы сообщить, что теперь мы будем слушать Бэйби Ди. Самый экстравагантный и юмористический член группы, Бэйби Ди сначала предположила, что ее вызывают устраивать стриптиз, затем уселась за рояль ("Меня слышно?" Зал: "ДА!!!") и... отожгла. Первая исполненная ей песня, очень красивая и проникновенная, чему в немалой степени способствует необычный тембр голоса певицы, практически сделала меня ее поклонником. Зал был в восторге. Однако, хо-хо, это ж Бэйби Ди! Заявив, что "I never miss an opportunity to destroy the moment" (я не могу перевести эту фразу на русский так, чтобы она звучала адекватно оригиналу) она тут же сбацала что-то отвязное и юмористическое явно садо-мазохистского содержания. Какое-то пособие для женщин по обращению с мужчинами, кажется. Однако уйти после этого со сцены ей не дали сами музыканты. После недолгого обмена репликами Бэйби Ди уселась за арфу, предварительно заявив зрителям: "Я только хочу, чтобы вы помнили, что это была не моя идея". Немного после этого подумав, она позвала аккомпанировать ей Джона Контрераса, и вдвоем они исполнили еще одну очень достойную песню.

Далее вышла Майя Эллиотт и исполнила что-то зубодробительное на рояле, показав, на мой взгляд, весьма высокий уровень мастерства. Затем у меня в памяти пробел. Возможно, из-за того, что выступал человек, который на сцене во время концерта не присутствовал. Какая-то женщина, которую представил Тибет (среди его слов, кажется, было "wife", но не буду врать, до конца фразу не понял), спела одну спокойную песню, но вот кто ей аккомпанировал, хоть убей, вспомнить не могу.

Концерт закончился еще одной песней с “Soft Black Stars” (кажется, "The Signs In The Stars"), исполненной Тибетом под аккомпанемент Майи Эллиотт. После этого Майя и Тибет, и все остальные музыканты, которые во время сольных выступлений стояли рядом со сценой, сбоку, на этот раз явно окончательно, ушли в ту дверь, откуда вышли два с половиной (!) часа назад. Аплодисменты провожали их до тех пор, пока последний член группы не скрылся из виду.

Ну что сказать в заключение... Это был первый за много лет случай, когда я аплодировал после каждой песни, в течение каждого перерыва, непрерывно, до гудения в ладонях. Настоящее живое выступление. Один из лучших концертов в моей жизни.

Выражаем благодарность клубу "IKRA" за предоставленные аккредитации.